Он – это лицо божественных явлений.
Он – любой предмет, делающий пустоту осмысленной.
Он – всё и для всего.
Он – простота с зерном сложности и глубины.
Он – вкрапление славы и благородства в черных осколках войны.
Мирное время прекрасно? Отчасти!
***
Мир упал в разверзнутое чрево бездны ночи.
На галактиках – скелете вселенной – распускается цветком ослепительная звезда бесконечности бытия.
Вот пятна сажи, холодный пепел и пустота.
Непоколебимость камня, податливость пыли.
Песок, вода, трава и космос.
Рассвет – мысль.
День – овеществление.
Сумерки – утрата интереса.
И ночь – небытие.
Бронзовый отлив истины кляксами проступает на ногтях смерти.
***
Он летит через тепло рассвета и холод заката.
Он ползет по осколкам костей былого.
Пустота света.
Пустота тьмы.
Наполненность сердца вселенной.
Распад.
Любовь – источник, оживляющий плоть мироздания.
***
Три таблички.
На каждой по одной фразе:
То, что постигнуто;
То, что постигается;
То, что предстоит постичь.
Слияние в человеке —
В его душе, плоти, мыслях
Один мир – три состояния,
Круговорот всего.
***
Божественная истина.
Вечность проложила к ней путь из терниев.
Человек один, он шагает по узорам из мерцающих капель звезд.
Из спины человека протягиваются в пустоту нити.
На каждую нить нанизаны сияющие мгновения его жизни.
Начало.
Опыт.
Смерть.
***
Мозаика из отражений вечерних звезд на горстях жемчужин зимней стужи.
Блеск граней надежд в бусах из мутных слёз, разочарований.
День и ночь.
Белое и черное.
Но в золотых складках рассвета вспыхнула нитями огненных цветов весна.
И вот в глубоком звучании образов всего, что рождает весна, рушится немота тьмы.
О временах года
Весной мы начинаем созидать, придумывать и превращать мысль в реальность.
Летом мы созерцаем красоту и поэтичность созданных нами вещей.
Осенью у нас появляется усталость, измождение. Угли интереса, тлеющие в наших сердцах и душах, понемногу остывают, а затем и вовсе превращаются в ледяные глыбы.
А что же зимой?
А зимой – ничего! Белизна забвения, грандиозное и всеобъемлющее опустошение, которое постигает природу.
Он говорит, что тьма и зима – жуткие одеяния смерти. Черное и белое, противоположное жизни – весне, лету и осени.
Вчера я спросил у него:
– Сможешь ли ты защитить меня, когда безобразное сердце тьмы в гнезде из ветвей терновника попытается выжечь во мне жизнь и свет?
– Да! – воскликнул он.
– Это хорошо, – вздохнул я с облегчением.
Армагеддон
Вначале была вспышка.
Потом звезда – ее свет был невыносимо ярок.
Следом – пустота.
Вернуть бы то, что утрачено, испытать бы вновь то, что однажды принесло счастье и удовлетворение.
Весь мир вместе с хаосом, бушующим в нём, был упрятан в оболочки – культуру, религию, политику, нравственность. Когда каждая из оболочек истлела и рассыпалась, вся человеческая цивилизация со всеми своими высочайшими достижениями и открытиями, мощью прогресса и силой знаний испарилась – исчезла в огне и дыме. Оболочки не давали миру растечься, разрастись подобно сорняку, сгинуть в беспорядке.
Шаг первый – мир утонул в единой религии – жестокой, вывернутой наизнанку.
Шаг второй – разноцветье и контрасты культур утратили право на существование.
Шаг третий – нравственность забыта – а кто-нибудь вообще понимал, что она такое?
Шаг последний – политика. Пожалуй, именно она и решила судьбу нашего мира. Неблагоразумие, облеченное в слова; слова, превратившиеся в действия – непоправимые, фатальные.
Целостность
Если целое разделить пополам, оно не перестанет быть таковым. Каждая часть станет целым. Целостность сохранится в них, лишь изменятся размеры и облик. Целое распадается на осколки, следом рассыпаются осколки, и так происходит до тех пор, пока не останется лишь пустота, но пустоту можно заполнить мысленными образами предметов, в воображении они будут по-прежнему целыми, а чтобы воплотить их в жизнь, нужны средства и материалы. Всё ли движется в одну сторону? В природе – естественным образом, пока не вмешается человек.
Добродетели, мораль и нравственность составляют добро; из духовных скверн, грехов и пороков складывается зло. Добро и зло образуют первую половину человеческой природы, другая возникает из слияний физического мира, навыков, умений, разных способностей и инстинктов. Вместе то и другое творит целостность всего мироздания.
Неделимость в нашем мире.
Обещание неотделимо от его выполнения. Обещание порождает обязательность выполнения. Обязательность выполнения дает начало надежности. Из надежности произрастает уважение окружающих.
Ужасно и то, что нет возможности отделить некоторые данные преждевременно или случайно обещания от их выполнения.
Конкретная дата, на которую назначено исполнение обещания – это ограничение, которое лично ты не можешь преодолеть, только вмешательство извне в силах что-либо изменить. Не исключено, впрочем, что высшая «инстанция» передвинет срок выполнения обещания на день вперед. Или назад. Сделает хуже или немного лучше, но и то, и другое мало воодушевляет.
Обещание одухотворяет, неисполнение его ввергает в раздражение, разочарование и в связывающие их воедино обиду и злобу, зато молчаливый отказ от всяких обещаний – в одно и то же время и альтернатива, и логическое завершение каждой из этих двух крайностей.
Тучи над горизонтом и течение реки
Он не облачен в плоть и потому непобедим.
То, что материально, – слабо и тленно.
Он подобен мысли – сну, воспоминанию.
То, что имеет размер, цвет и текстуру – лишь форма, единый облик.
Он – есть отрицание пределов, так как его невозможно представить.
То, что подчинено законам и правилам, движется лишь в определенном направлении.
Он недосягаем для понимания.
Из окон моего двухэтажного дома, стоящего на вершине холма, виден горизонт, разделяющий небо и землю. Иногда над ним собираются тучи, сверкают молнии, оттуда доносятся раскаты грома. Ненастье, буря, дождь – как в жизни любого человека.
Но тучи, исторгнув содержимое, неизменно рассеиваются – и всё стихает, наступает благодать, и небо вновь прозрачно и сине.
Мы плывем по реке, брызги воды, летящие нам в глаза, мешают разглядеть друг друга. Течение реки сильнее нас – оно никогда не устает, не знает сна и покоя. Зато мы быстро выбиваемся из сил.
Буря – это хаос. Тихая и спокойная погода – порядок. Если мы в доме с крепкими стенами, надежной крышей и твердым полом, то буря нам не страшна, а без укрытия мы обязательно пострадаем.
Солнце над горизонтом – светлое будущее. Луна над горизонтом – всё не так уж и плохо. Грозовые тучи и тьма над горизонтом – страх возможной смерти и трепет перед неукротимостью и мощью непогоды.
И вот одно сменяется другим – и от этого в наших сердцах звучит музыка надежды.
Про истину и войну
Прогресс, ставший регрессом.
Расцвет, превратившийся в увядание.
Молодость, завершившаяся старостью.
Рассвет, сменившийся закатом.
Возвращение.
Он однажды сказал:
– Почва – это истина. Цветы, трава деревья и кусты, растущие на ней – варианты размышлений, догадок и умозаключений. Истина – это обезличенная и монолитная субстанция, всё остальное – пути, ведущие к ней, сосуды, в которых содержатся ее частицы. Пытаясь получить ответ на свой вопрос, мы откалываем лишь крошечный кусочек от целой горы истины. Один вопрос – один ответ. На каждый ответ приходится всего один кусочек истины.
То, что составляет подножье горы истины, просто, обыденно и не несет в себе глубинного божественного откровения. Чтобы постичь обычные истины, не надо прилагать много усилий. Однако если ты хочешь овладеть чем-то бо́льшим, тогда тебе придется вскарабкаться на самую вершину горы-истины. Правда чем выше ты будешь взбираться по крутым склонам, тем большую осторожность и бдительность тебе придется проявлять. Ведь если ты поскользнешься или оступишься, то непременно сорвешься вниз и разобьешься насмерть.
Я солдат – защитник своего дома – родины, края, страны… или собственной однокомнатной квартиры.
Война в плоти человека. Война в окружающем мире.
Одна из главных целей всех живых организмов – не сгинуть в небытие, а оставить после себя потомство – тех, в ком будут жить его гены – и память о нём.
Война появляется на свет и уходит во тьму. И она, как некий организм, пытается оставить после себя наследие. Война вдыхает в человеческую сущность свои споры – они живут в нас вечно. Изменяется ли после этого человеческая сущность? Да! Но насколько такие изменения существенны, трудно сказать.